Истoчник мaтeриaлa:
Tut.by
СМИ ширoкo oсвeщaют нoвую вoлну кoррупциoнныx прeступлeний, a гoсудaрствo рeшилo принять мeры пo укрoщeнию дaвнeй прoблeмы. Рeчь прeждe всeгo o принятии дeкрeтa № 3 о дополнительных мерах по борьбе с коррупцией от 10 мая и об опубликованных предложениях Генпрокуратуры по борьбе с коррупцией. На нюансы документа и предложений обращает внимание директор ООО «Юридическая компания «Телвел Лигл» Игорь Соловей.
Игорь Соловей. Фото из личного архива
Безусловно, коррупционные проявления — зло и большая опасность для государственных и общественных интересов. Однако складывается впечатление, что принимаемые и предлагаемые меры следуют дискуссионному принципу «цель оправдывает средства» и в определенной мере вступают в противоречие с общими посылами законодательства Беларуси .
Декретом № 3 закреплена невозможность условно-досрочного освобождения или замены неотбытого срока более мягким наказанием лиц, осужденных за коррупционные преступления. При этом к коррупционным преступлениям вместе со взяточничеством, злоупотреблением служебным положением и прочими составами отнесено, например, и хищение путем злоупотребления служебным положением (ст. 210 УК). Так квалифицируют, к примеру, действия заведующей сельским магазином, похищающей продукцию, незаконно и необоснованно списав ее, допустим, на брак. Это часть 1 упомянутой статьи и такое преступление относится к категории менее тяжких.
И тут складывается парадоксальная ситуация, когда лицо, совершившее убийство (то есть особо опасное преступление), может быть условно-досрочно освобождено от отбывания наказания либо ему могут заменить неотбытую часть более мягким наказанием по ст. 90,91 УК, а вышеуказанной заведующей магазином — нет.
Далее хотелось бы остановиться на некоторых инициативах Генпрокуратуры, которые я считаю спорными. Возможно, в них есть рациональное зерно, однако предложения требуют доскональной выверенности. Речь идет о возможности введения административной ответственности юридического лица за коррупцию. В качестве примера указывается наложение штрафа на частную компанию в случае дачи ее сотрудником взятки. Сейчас законодательством предусмотрена личная виновная ответственность (ст. 3 УК), а Конституцией закреплена равная защита и равные условия для развития всех форм собственности. Более того, есть еще известный декрет № 7 о развитии предпринимательства. Но в предложениях Генпрокуратуры ничего не говорится о штрафных санкциях в отношении министерств, госорганов и т.д. Хотя на практике возможны и имеются факты, когда коррупционные преступления совершаются опосредованно в интересах ведомства (например, служебный подлог с целью улучшить показатели и получить дополнительную господдержку и т.д.).
Антикоррупционное неравенство
Буквально на днях Генпрокуратура отметила рост коррупционных преступлений в АПК и внесла представление министру сельского хозяйства и продовольствия по результатам проверки. Как говорится, почувствуйте разницу. Одним — представление, вторым — обязанность выплатить компенсацию. А ее выплата, безусловно, скажется на деятельности юрлица. К примеру, его собственники, чтобы восполнить свою прибыль, могут не выплатить премии, тем самым виновные действия одного лица повлекут негативные последствия для лиц, которые не имеют никакого отношения к совершению противоправного деяния. А если сотрудник, совершивший коррупционное преступление в интересах компании, работает там неделю и решил «зарекомендовать» себя, заключив значительную сделку?! Разве руководитель и другие работники компании, ее собственники могли за такое время сформировать в человеке коррупционные устремления?
Я уже не говорю о том, что выплата подобной «компенсации» может вовсе привести к банкротству и, как следствие, ликвидации компании, работающей «в ноль», молодого бизнеса, только начинающего развиваться. Результат — безработные сотрудники.
Есть и еще один небесспорный момент. Фактически всегда и для граждан, и с точки зрения закона бОльшую общественную опасность представляет взяткополучатель, а не взяткодатель. Это нашло свое отражение и в санкциях соответствующих статей УК, по которым ответственность взяткополучателя больше. Кроме того, лицо, давшее взятку, освобождается от уголовной ответственности, если имело место вымогательство взятки либо если это лицо после дачи взятки добровольно заявило о содеянном. Думаю, здесь не все так однозначно, если не брать случаи вымогательства взятки, а говорить именно о попытке с помощью взятки решить какие-то свои задачи.
Безусловно, должностное лицо, берущее взятки, предает интересы службы. Но часто мотивом является простое человеческое качество — алчность, корысть, когда чиновник не устоял перед получением денежного вознаграждения. В свою очередь взяткодатель для лоббирования своих интересов не чурается любых способов, в том числе и дачи взятки. Взяточничество не может быть одностороннее. Всегда кто-то дает, а кто-то получает. Но при этом взяткодатель, передав взятку, решив какой-то свой вопрос (при этом со стороны чиновника действия могли быть законными), затем заявляет о даче взятки и освобождается от уголовной ответственности. Известны факты, когда одно и то же лицо освобождалось от уголовной ответственности по указанному основанию не единожды. Так кто в таком случае более опасен для общественных интересов? Условный — врач, директор предприятия, который мог 30 лет жить честно, а затем раз оступиться, возможно, вследствие стечения обстоятельств (необходимость дорогостоящей операции близкому родственнику и т.п.), или частное лицо, которое неоднократно дает взятки и затем не несет ответственности?
Я не призываю жалеть и прощать должностных лиц в описанной ситуации, а предлагаю внести «зеркальное» примечание об освобождении от уголовной ответственности лица, которое получило взятку, но до выявления этого заявило о содеянном и помогло изобличить взяткодателя. Возможно, это должно сопровождаться увольнением, запретом на занятие госдолжностей и т.п. Почему бы не бороться с коррупцией с двух сторон?!
Подытоживая, хотелось бы отметить, что государство принимает значительные меры по борьбе с коррупцией, но хотелось бы, что принятию важных актов законодательства предшествовала надлежащая проработка с привлечением как можно большего круга экспертов и заинтересованных лиц, а принцип партнерства государства с бизнесом, гражданским обществом был не номинальным, а фактическим и нормы права в равной степени касались как частных юридических лиц, так и государственных органов.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
